Из старого: Кавказ-94 Часть2

[jalynski_november_18]

Идем прямо по траве. Посвистывают суслики. Слева вверху видны пещеры в скалах. Далее ущелье классически сужается: высокий склон справа порос хвойным лесом, река кипит далеко внизу. Только замка Тамары (источника ночных звуков) не хватает.

Спуск в В. Баксан оказался длиннее, чем мы предполагали. К автобусной остановке приходим в 18.30, светлого времени почти не остается. Безуспешно простояв на остановке (и с отвращением перечитав все надписи на ней), идем на окраину искать место для ночевки.

В большом недостроенном гараже лежит корова, за гаражом – ручеек. Пока думаем, вставать тут или не тут, к нам с автоматами наперевес подбегают пограничники и требуют документы. Толина маршрутка вновь порождает сомнения, но мое удостоверение их успокаивает. "А вообще-то надо вам зарегистрироваться у нашего разведчика!" (???) – говорит напоследок командир. Толя признает в нем знакомого по Безенгийскому ущелью командира погранзаставы. Беседуют. Затем пограничники лезут в свой грузовик, и тут меня что-то толкает спросить, не подвезут ли до Шхельды. "Пожалуйста..." – спокойно соглашается командир. Не веря своему счастью, лезем в кузов, солдаты помогают с рюкзаками. А магазины у них пустые. Толя переживает по этому поводу.

К развилке подъезжаем уже в полной темноте. Стоянку находим с помощью фонарика. На ужин тушенка с чаем (ее у нас теперь навалом). Перед сном моюсь в речке, "озаряемой полной луной".

21.08

Солнечно. Утром Тихонцев и Толя идут в а/л "Джантуган" за заброской. Затем с легкой руки Тихонцева составляем новую раскладку, львиную долю которой занимают сухофрукты, из круп предпочтение отдается гуманитарной сухой картошке, а тушенка и сало третируются как вредный элемент. Толя вяло сопротивляется, затем кладет тушенку и сало в "личные вещи". В результате вновь формируется мешок лишних продуктов и снаряжения килограммов на 15.

Выходим поздно, часа в три. У дороги в леске проходим небольшое "кладбище отдыхающих" (Тихонцев).

В Терскол отправляемся на попутке. В Азау на биостанции МГУ оставляем мешок на хранение у некоего Сережи по таксе 1 день – 1000 руб. Изображаемая на открытках гостиница "Азау" после нежданной лавины стоит на реконструкции (так написано на выцветшем плакате) без окон, без дверей.

Стоянка в лесу под подъемником: хаос лавовых глыб порос соснами. На первый взгляд, в их лабиринте можно уютно устроиться... казалось бы. Увы, второй взгляд повсюду отмечает следы многочисленных предшественников.

Соседи-венгры заинтересовались нашими картонками из-под хьюлетовских картриджей, которые мы используем для компактного хранения продуктов. Их руководитель рассказал, что ходили на гору, выше Приюта построили для практики иглу и ночевали в ней.

Вода в реке – с мутью, в водопаде вверх по ущелью – с мутью, в сумерках берем воду из трубы общего пользования (откуда вода попадает в трубу – в темноте не видно). Саша ворчит, что кругом мусор. И правда, за годы массового туризма нагажено в геологическом масштабе.

Ночью слышно, как в набравшем за день силы потоке бухают валуны.

22.08

Солнечно. Подъем вверх по ущелью. Укрывистые места под скалами, черный вулканический песок, осыпи мелкие, средние. Справа по ходу водопад, базальтовая колоннада, лежат каменные "карандаши" – базальтовые шестигранные колонны. Красно-черные куски древней лавы на сколе имеют карамельную структуру. Сверху в ущелье свисает ледопад с ярко голубым цветом в глубине трещин. Пересекая ледник, проваливаюсь в трещину ногой. Ободрался, потерял стекло от часов, стрелки выгнулись – часы превратились в "солнечные", но идут. Крутой подъем по осыпи.

На Песчаной гостинице загорающие девицы.

Из камней к нам выходит мышь, лезет чуть ли не в котелок.

Всех кроме Саши слегка расслабило животом. Мы с Толей принимаем таблетки. Тихонцев не лечится, считая это явление естественным (от кураги вместо тушенки) и потому не вредным.

До Грузии километра два. По словам Толи, на пер. Чиперазау сидят сваны и от голода нападают и грабят проходящих туристов. Может, и сейчас на нас глядят.

23.08

Утро солнечное. Все здоровы, в том числе и не лечившийся Тихонцев. Бодро идем на пер. Азау. Выясняется, что зря не взяли кошки для Саши – можно было бы быстро подняться в лоб по снежнику, а так приходится обходить слева по крупным осыпям. Под конец все-таки связываемся, я отдаю Саше свои кошки, сам с ледорубом иду последним – и так пересекаем предперевальный снежник.

На перевале находим записку украинских туристов с украинским флажком и немецкий каменный блиндаж с каменным сортиром. Наблюдательный Тихонцев заметил на дне оного обрывки бумажек с готическими буквами. На одной из них просматривалось что-то вроде "Panzer..." Вот редкое место, где "рукописи не горят".

Прекрасный вид налево: гора-замок, расползающиеся ледники. Направо – над Эльбрусом кружит вертолет.

На спуске стадо яков без пастуха, остатки позиций минометных батарей егерей. Вечереет, дно долины впереди уже в тени, но предложение остановиться Толя отвергает: тут, дескать, встают только при подъеме на перевал Койавгансюрюльгенауш – и сулит в ближайшем будущем нарзаны. А "тропа" неприятная – прыгаем по крупным камням. Саша явно устал. Происходит небольшой бунт, в результате которого мной была найдена прекрасная стоянка (по мнению Тихонцева тоже немецкая), даже дрова припасены под камнями.

Источники нарзана остались выше, мы их проскочили. Толя уходит с фляжками к их ржавым пятнам. Вскоре пользуемся плодами Толиного энтузиазма, пьем замечательно крепкий, железистый, вонючий эльбрусский нарзан – ничего общего с бутылочным. Теперь понятно, почему лермонтовские персонажи держат наотлет кружки с нарзаном и принимают академические позы.

Вечером по ущелью снизу поднимается туман.

24.08

Солнечно, тепло. Грешно не воспользоваться дровами – устраиваем небольшую помывку. Сашу приходится долго уговаривать, он еще не понимает всей прелести таких мероприятий в походе. Тем временем снизу подходит стадо яков, чуть позже – пастух на коне, сыплет для них соль. Беседую с ним:

-- Шерсть с яков берете?

-- Нет... не даются.

-- А молоко?

-- Нет... мясо только: больших быков в Черкесск на мясокомбинат отвозим, там их забивают.

Этой ночью два яка сорвались со скалы, разбились. На спуске видим их трупы.

Дойдя до входа в ущелье Кубани (Уллукам), останавливаемся, очарованные мистической и библейской красотой места: в чаше гор на пологом косогоре колоссальный английский газон с редким можжевельником и валунами, ходят кони, козы, текут ручьи, над ущельем на синем небе белая голова Эльбруса – как бы рай.

Светлого времени еще много, но пренебречь возможностью стоянки здесь кажется преступлением. Против ожиданий Толя спокойно соглашается и идет к Ворошиловским кошам, чтобы выгодно приобрести такие, как у Скорова, карачаевские свитера. Саша вновь недоволен, на сей раз обилием овечьего дерьма. Позже сами овцы спускаются со склона и, следуя привычным путем, накапливаются перед нашим лагерем, а затем пытаются прорваться. Саша их отгоняет.

Возвращается Толя, сдержанно делится радостью покупки и хозяйственно упихивает свитера в свой и без того циклопический рюкзак.

Идущие вниз старики-туристы проясняют вчерашнее кружение вертолета. На спуске с Эльбруса сломал ногу поляк. Товарищ пошел за помощью, а тот уполз аж за седловину, и его в тот день не нашли. Нашли только на следующий день уже замерзшего.

В сумерках проходит странноватый одиночка с привязанным котелком, нареченный нами по этой причине "товарищем Суховым". Спросил, где вода, но ответом не воспользовался.

25.08

Утро солнечное. Легко поднимаемся по фундаментальному серпантину, проложенному еще немецкими егерями. Проходим узкими полками над потоком в широкую котловину, из которой открывается вид на скалы Кукюртлю и Западную вершину. Здесь места стоянки, в т.ч. и бывшие тыловые позиции "эдельвейсов".

Выше тропа теряется, и мы ошибочно уходим налево вокруг травяного бугра (а надо в лоб). Поднимаемся по россыпи валунов и далее вверх по крутому склону. Вылезаем на гребень, находим потерянный серпантин. Еще один долгий подъем, местами крутой, по рыхлой мелкой осыпи – и мы на плато перевала Хотютау.

Сразу начинают попадаться гильзы, патроны, осколки снарядов и прочие военно-исторические железки и деревяшки. Выше – целые кучи снарядных гильз, разбитые снарядные ящики, блиндажи. Между ними сохранились выложенные камнем дорожки. Стрелковая ячейка сложена как будто вчера. Слева, на самом гребне, обращенном к Эльбрусу – остатки могил, сложенных из плоских камней, ярко белая кучка человеческих костей, обрывок формы. Тихонцев подбирает плоскую металлическую пуговицу, предположительно от исподнего.

Неожиданно внизу на льду замечаем разбитый вертолет. Ми-8 лежит на боку и теряется в масштабе ледника. Как чайная ложка на полу.

Идем вправо. Плато переходит в узкий скалистый гребень, вдоль которого мы с трудом пробираемся на то, что считаем перевальным седлом. Тур не находим, светлого времени остается мало, сползаем на лед и почти бегом пересекаем ледник (километра три), перепрыгивая ручьи и неглубокие трещины. Для вкуса пьем чистейшую талую воду. Ближе к перевалу "Эхо войны" – ледяное болото. Ноги у всех мокрые. Параллельным курсом, левее, со стороны ледопада идет "товарищ Сухов". На перевале встречаемся. Он нарочито удивляется медлительности нашего передвижения и нежеланию гулять подобно ему по ледопаду.

Вниз спускаемся вместе. Сверху Песчаная гостиница кажется совсем маленькой: непонятно, где они там встают. Стремительно темнеет, к тому же быстро поднимается туман, и мы падаем на первой подходящей площадке. "Сухов" уходит вниз в туман с твердым намерением ночевать на Песчаной.

26.08

Утро солнечное. Решаем отказаться от подъема на Эльбрус и устраиваем дневку. На расстоянии наблюдаем Эльбрус и восходителей на нем. Выше Приюта венгерская хижина сияет как алмаз. На противоположном склоне ущелья видныбелые султанчики – фумаролы.

Купание с Тихонцевым и видом на ледники в прекрасном озерке чуть ниже нашей стоянки.

Возле стоянки Тихонцев находит аптечные склянки кустарной работы и старую тульскую гильзу, по его мнению, от винтовки Бердана. У нашего места есть не только географические координаты, но и долгая история. Толя говорит, что и Тамерлан сюда подступал.

После обеда сходил назад на перевал. Немецкие блиндажи почти разрушены вместе со склоном, на краю которого они стояли. Бревна валяются по всему склону, обращенному к леднику. На склоне, обращенном в сторону Песчаной – вообще никаких следов войны.

Саша весь день просидел на стоянке, читая Толину патриотическую литературу.

Ночью в ущелье пару раз страшно гремит, наверное, движется ледопад.

27.08

Утро солнечное. Собравшись, спускаемся через Песчаную гостиницу вниз. На Песчаной небольшая группа мальцов и девиц. Без приключений спускаемся на ледник и далее вниз. По дороге огорчаю Сашу своим окончательным решением – не уезжать в Нальчик вдвоем (для поиска окаменелостей), дабы не рисковать. Этот вариант появился после раскола группы, и Саша возлагал на него большие надежды.

Становимся на старом месте под подъемником. Народу мало, только мусор. Соседи, неспортивного вида юноша и девушка, вяло выбираются из палатки и уходят в Терскол в сауну "Рахат" ("наслаждение" по-восточному).

28.08

Утро солнечное. Оставив рюкзаки у того же Сергея, едем по канатке на Эльбрус. Склоны под подъемником производят удручающее впечатление своей серостью и замусоренностью, трудно удержаться от мысли, что видишь антропогенный ландшафт в районе гиганта индустрии.

На промежуточной станции – таблички с именами спасателей, в т.ч. тех, что разбились с вертолетом несколько лет назад.

Около часа стоим, наблюдая усилия по подъему связки бревен. На верхней станции впечатление не улучшилось. Пресловутый музей обороны закрыт, работает бар с водкой и шашлыком. Над кручей нависает утлый сортир без двери (для того, вероятно, чтобы, глянув вниз, в испуге не снести ее).

Тепло, солнечно, ни ветерка – идеальная погода для восхождения! Приходит запоздалое раскаяние за наименьшее сопротивление... Сфотографировавшись, спускаемся вниз.

После обеда уходим по шоссе в Терскол, чтобы встать поближе к автобусной остановке и заранее купить билеты на завтра на 7.00. Для проформы ставим печати и на турбазе МО. Знаменитый "Терскол" выглядит запущенным.

У амбразуры кассы долго рассматриваем неудобочитаемую информацию о времени ее работы и движении автобусов. Неожиданно на дороге от Азау видим наших раскольников. У них обветренный и решительный вид. Они таки сделали кольцо вокруг Эльбруса, пройдя последний перевал сегодня, съев последние продукты вчера, и очень этим горды, считая, что подтвердилась их правота. Нам, напротив, кажется, что отсутствие зазора свидетельствует о нашей правоте в оценке их маршрута как авантюры.

Попив пива в придорожном кафе, Скоров рвется уехать сейчас же, на вокзале поменять билеты на сегодня, а если их нет, то ночевать в гостинице. Толя охлаждает его, показав расписание, где ночного поезда просто нет. Перспектива гостиницы тоже мало реальна, что приведет скорее всего к ночевке на пустыре за путями.

Вообще, честно говоря, раскольники вновь принесли с собой атмосферу какой-то суеты, и я не думаю, что еще когда-нибудь захочу пойти с ними в поход.

Касса так и не открылась. Идем ночевать за зенитки в прочесанный лавиной лесок. В пюре, которое мы взялись готовить, с водой попало изрядно песку.

Всю ночь страшный ливень, гроза.

29.08

Дождь прекратился в 5.00, как по заказу. Холодно. Как на негативе: небо темное, а горы – в свежевыпавшем снегу. Перевалы, через которые мы прошли, под снегом тоже. На остановке волнуемся, не размыта ли дорога. Но Бог милостив: в страшно переполненном автобусе благополучно добираемся в Нальчик за час до отхода поезда.

Поход завершен...

Сентябрь-октябрь 1994 г., Новопеределкино.