Каркаралы. Часть2

[jalynski_november_18]

Высшие силы, как всегда, мудрее: мы стоим на краю прекрасной зеленой поляны, среди камней, под соснами, на мягкой хвойной подстилке. А дождя – нет. На краю поляны непонятного назначения углубление, выложенное плоскими камнями. Еще одно – ближе к дороге, диаметр 2.5 м, глубина 1 м.

Сейчас 20.00 по-местному. РФ=25. Завтра идем к пику Комсомольскому.

Стоянка в больших камнях.

Т.:

Это типичная обетованная стоянка: на пологом косогоре 4-5 гранитных монолитов величиной с автобус, проросших приземистыми соснами, сухая хвойная подстилка, свежая трава, ручеек. За камнями луг, цветущий мохнатыми фиолетовыми анемонами (в закатном контражуре они серебрятся ворсинками, позже – закрываются на ночь), дальше – лес, за лесом невысокая зубчатая гора.

Ниже под косогором: отдельно стоящие богатырские сосны, за ними речка, за речкой гранитные горы, заросшие темным лесом с редкими березами. Яркая береза на фоне темного леса ветвится как молния в грозовой туче.

Палатку ставим под глыбами с некоторым сладострастием: можно удобно прислонить рюкзаки, разложить вещи, устроить очаг. Камни хочется погладить – они как большие животные, которые обитают в сосновой роще. Оглядываемся: сочетание гранитной закрытости с широким видом во все стороны – только на валун залезть.

Под ногами из сосновых иголок растут зеленые перья какой-то травы. Органолептически это дикий чеснок. В дальнейшем постоянно его едим. Родился рецепт аппетитнейшей похлебки из пакетного супа с черными сухарями и зеленым чесноком. Помню как сейчас: в мятой алюминиевой миске со стуком болтаются, пока не размякнут в гороховом супе, прогнувшиеся сухарики. Особо лакомы бородинские.

Ночью сквозь сон: догорает нодья из сосновых бревен, над зубчатой горой – луна.

14 мая. Пионерлаг.

Т.:

Идем по просторной луговине с редкими молодыми елями, своей геометрической правильностью наводящими на мысль о праздновании Нового года. За ручьем у края поля обнаружились обычные следы ушельцев: заросшие травой крупные детали каких-то механизмов. Уходим по дороге налево. Прошли густой подлесок, еще ручейки в земляных овражках.

Вышли на покинутый или незаселенный пионерлаг (на карте даже есть соответствующая ему пара черных точек, похожих на мушиные погадки): домики с верандами, желтые и голубые щиты с девизами и пионерами, выполняющими строевые приемы. Ищем, есть ли кто живой. Нашли резидента.

Ш.:

С утра солнечно. За несколько переходов, еще до перекуса, дошли до пионерлагеря. По пути – поля, наблюдается налипание грязи на ботинки. Встречный казах ищет лошадей, дружелюбен.

В пионерлагере – русский сторож, “умеренно осуждающий забастовки в Москве” (Т.) На заборе висит шкура кабана. Детей в лагере, естественно, еще нет. Место красивое, на выходе из гор. Есть пруд с рыбами – могли бы рыбки половить. Кстати, почти все встречные принимают чехол для костровой треноги (торчит сбоку моего рюкзака) за удочки.

Далее места открытые, почти безлесные, слегка холмистые, можно сказать – пологие. Жарко. На привалах Т., по обычаю своему, снимает кроссовки и штаны, проветривает организм.

Дорога выводит к речке. Долина слегка заросла невысоким кустарником (березкой и вроде бы ольхой). Разувшись и перейдя вброд, обуваемся, но через 100 метров вновь разуваемся у очередного ручейка. Становится ясно, что руководящая сила предлагает сесть и перекусить. Садимся и перекусываем. Следуя примеру Т., снимаю штаны и босиком, с кружкой воды в руке, изысканно похаживаю по невысокой зеленой травке. Безмятежное принятие пищи и воздушных ванн прерывается самым неожиданным образом.

Смерч

Ш.:

Со стороны гор, быстро нарастая, приходит звук. Звук, я бы сказал, реактивного самолета на взлете, но с какими-то завывающими перепадами на низких частотах, напоминающими свист мокрого полотенца, если его с силой крутануть в воздухе. Оглянувшись, видим, что через кустарник метрах в 30 от нас проламывается нечто невидимое, но ужасное. Кусты трещат и гнутся до земли. В ясном прозрачном воздухе несутся по кругу довольно толстые ветки. Это смерч!

Первым очнулся Т., бросившись к своим штанам. Я также в спешке собираю одежду – унесет ведь за милую душу!

Смерч, стихая, уходит вдоль долины. Потерь нет. Приходим в себя. Тут Т. поясняет свою резвость: в штанах ведь все его документы, деньги и требование на обратный билет! Тут же начинаем устно набрасывать проект рапорта о причинах опоздания на службу:

“Настоящим докладываю, что я, подполковник Тихонцев В. А., находясь в туристическом походе по Казахстану, подвергся стихийному бедствию (смерч), в результате какового унесены в неизвестном направлении:

а) брюки полевые х/б,

б) удостоверение личности офицера сер. ... № ...

в) денежное довольствие в сумме … руб. ... коп.

г) воинское требование №...

Т.:

После пионерлага идем полевой дорогой, обходя справа обычную гранитную гору. Переходим разлившийся ручей. Тихо, тепло, парит. На лугу у воды раздеваемся, располагаемся на перекус.

Внезапно, при штиле и ясном небе возникает громкий шум ветра. Стали озираться: на воде вспучился и пошел к берегу пенный конус. Шум нарастает, слышно ГРОМКОЕ шипение и свист, время от времени что-то гремит, как большой лист железа: где-то рядом в воздухе буйствует невидимая сила. Где она и куда движется – не понятно. От этого возникает неприятная слабость и сосание под ложечкой. Поспешно бегу к разложенным на бережке штанам, ведь в них лежат документы, деньги и обратные билеты. Падаю и лежу на них, ожидая удара стихии. Однако, помотав вершины сосен на бугре, вихрь, теряя силу, постепенно удаляется. Все стихло.

Считаем, что нам показался хозяин этих мест. Переводя дух, фантазируем на тему рапорта об утрате документов и опоздании к месту службы вследствие уноса силами природы беспечно снятых штанов.

Ш.:

Продолжаем путь. На лошадиной ферме нас вышел встречать хозяин с сыном и дочкой. Поведал о наличии в этой местности злобных и беспощадных кабанов: “Не боится человека, нападает!” Удивлялся отсутствию у нас ружья. В общем, как обычно.

Т.:  

Собираемся и идем дальше.

За перегибом открывается Комсомольская гора и отделяющая ее от нас долина. Гора (косо выперший гранитный пласт) похожа на сидящего орла, который раскинул крылья и задрал голову с крючковатым клювом. В понижении тянется полоса кустарника. Спустившись, обнаруживаем, что кусты стоят в воде. Обходить далеко, кураж есть – и мы идем вперед, треща кустами, продираясь в какие-то лазы, вероятно, кабаньи, постепенно погружаясь до чувствительных мест. Дно твердое. Поскольку погода жаркая, налив воды в ботинки, штаны и пр. почти приятен. Однако, грязно и ничего не видно. Главное – не настегать друг другу ветками по глазам. Метров 100 идем довольно долго. На ходу фантазируем по залив Кочинос. Наконец, болото кончается. Вылезаем на гряду, поросшую травой. Выливаю, вытряхиваю, проветриваю. Ш. выливает воду из ботинок, лежа ногами вверх по склону.

Продолжая сушку грязи на себе, идем к горам. Вдоль гор опять понижение с заросшим ольхой и кустами ручьем. Идем налево параллельно ему: овраги, косогоры, прошлогодние бурьяны, крапива, вода в кустах – со вкусом не встать.

Шли сегодня много, вдобавок в рюкзаке, как ни подтягивай подпруги, что-то все время давит между лопаток, от чего спирает дыхание. Ш., похоже, тоже отдохнул бы. Ища пристанища, из последних сил переваливаем гранитную грядку и в самом дальнем углу у подножья Комсомольской горы видим райский уголок.

Ш.:

Близость оказалась лишь видимостью. Идти пришлось еще почти час. Тяжелый получился сегодня переход, вымотался я под конец полностью по причине жары и натертой левой ноги. Место, правда, хорошее (РФ=22, всего вдвое к Москве). Большущая поляна с ручейком и родником, прикрытая невысокими увалами, поросшими сосной. Но и мошка имеет место. Вечером после гречки слазили на северный увал – поглядеть на предстоящее. Поглядев, решили сделать дневку, попробовать подняться на Комсомольскую гору налегке. Много фотографировал закат.

Впервые долго сидели у костра, пили чай. Легли в 22.30. Долго не мог уснуть.

Т.:

Лепота, как на детских рисунках.

За грядой в понижении – ровный не сырой лужок (метров 60х30), кристальный ручей. Слева-сзади за грядой – высокий травяной бугор. Прямо, вдоль нагромождения гранитных глыб – подъем к Комсомольской. В огораживающих урочище глыбах скальные ванночки с глубокой водой. На скалах сосняки и березы. Каменные расщелины очень хороши для необходимого уединения.

Сбрасываем рюкзаки, пьем, гуляем. Такое ощущение, что пришли домой.

Ставим палатку на ровной мягкой траве у ручья, сосновых дров на деревьях – в изобилии.

Вечерняя прогулка – на травяной бугор. Закат, тени; далеко видная с высоты местность обнаруживает мягкие травяные округлости, как шелковистая шкура гигантского животного. Против солнца в дымке блестят изогнутым золотом какие-то далекие водные поверхности, словом – Рерих. На бугре растут крокусы, низкорослые ирисы.

Спустившись, продолжаем вечерний променад по природному газону вдоль ручья, как по набережной на курорте. Вьются бестолковые крупные комары, но не особенно досаждают. Тоже гуляют, как мы.

15 мая

Ш.:

Проспали до 9.00. Ясно и тепло. Пошли на вершину с одним практически пустым рюкзаком.         

Вернулись к 15.00. До вершины не дошли, до гребня тоже, но подобрались довольно близко к гребню, на седло бокового хребтика, отделяющего нас от более западной долины, где ферма. Там, наверху, выше соснового леса – очень приятные на вид, сглаженные, мягких очертаний обнаженные скалы с озерками в углублениях. В одном из “озерков” даже мальки имеются.

Завтра решили сделать еще попытку восхождения. Идти надо всё-таки левее, прямо на гребень. Кстати, лес под гребнем местами отсутствует, причем как бы вырублен полосами, напоминающими слово из трех букв. Так вот, пойдем мы на это самое слово.

16 мая

Ш.:

Тепло, слегка облачно. Роса.

Упаковав вещи и спрятав их в 300 метрах выше по ручью, в 11.00 начинаем подъем левее, чем вчера. Быстро выходим на оголенные каменные склоны, сложенные как бы гигантскими отслоившимися чешуями. Уклон здесь небольшой, смело идем вверх. Вот и перегиб… того же бокового хребтика, что и вчера, только повыше. Скальная стенка с трехглавой вершиной близка, но по нашему хребтику не влезешь – мешает глубокая “яма”. Слегка спускаемся, вновь подъем – и мы у каменной щели, откуда открывается вид на внутреннюю долину Комсомольского массива. Виден дом отдыха, озеро. Странно, с этой стороны щели лежат снежники, а с “нашей” их нет. Гребень направо очень узкий, сложен из отдельных “батонов” толщиной полтора-два метра, длиной до восьми метров. Пробираться вперед приходится внутри клинообразной щели между “батонами”, что очень неудобно. Чуть ниже на “нашей” стороне – тур.

Итак, до трехглавной вершины – метров триста по прямой. Путь в принципе ясен – пролезть в щель, слегка спуститься, а далее вверх по “чешуям” - до вершины. Одно неприятно – в этом хаосе щелей, спусков и подъемов легко потерять обратную дорогу.  

Отступаем. Решаем спуститься по этой стороне ущелья до места, где вчера влезли на хребтик, подняться туда (это невысоко), а уж оттуда спуск известен.

На деле слегка ошиблись и вышли на другую перевальную точку в хребтике. Спуск почти по старому пути. Вернулись в 15.00.

Лагерь теперь поставили в ущелье, на месте чьей-то старой стоянки. РФ=22/30 (первая цифра – гамма-фон, замер с крышкой, на уровне пояса, вторая – фон и бета-зараженность, у земли и без крышки). Много каменных навесов, щелей. Имеется огромный камень-гриб, причем шляпка держится неизвестно на чём.

Ветра почти нет, иногда начинает накрапывать дождик. В 19.00 все небо затягивает тучами, погромыхивает. Т. начинает поговаривать о своем: что “Рояль” не только вреден, но и полезен.

Странное дело. Из отдельных деталей складывается в совокупности довольно неожиданный сюжет: резиновые сапоги (забытые), удочки (мифические) и, наконец, виртуальная бутылка спирта “Рояль” -- явно картина рыбалки. Как это понимать?

Из громадной полиэтиленовой пленки, которую я считал уже бесполезным грузом, сооружаем тент возле костра. Для поддержки тента ставим столб и укрепляем его внизу двумя крупными круглыми камнями. Еще одним камнем тент прижат на карнизе скалы. “Камин” под крышей в сочетании со стенкой скалы за спиной дает даже ощущение некоторого комфорта.

Дождь с перерывами шел весь вечер. Легли в 23.00.

Т.:

На следующий день, получив сверхчувственное указание, Ш. настаивает на переносе палатки в кулуар, присмотренный накануне в поисках уединения. ОЧЕНЬ неочевидное решение, однако, сворачиваемся и перетаскиваем рюкзаки метров на 50 под камни.

Налегке вдоль ручья поднимаемся на Комсомольскую гору. Ближе к вершине – лабиринт каменных складок с замшелыми соснами. Переходя, считаем овраги, чтобы на обратном пути не запилиться невесть куда. Выходим на гребень под ту самую вершину, которая видна со всех сторон. Ш. подлазит к ней поближе, но чтобы подняться с нашей стороны, надо явно заниматься скалолазанием: по гребню что-то вроде жандармов, под вершиной обрыв с отрицательной крутизной – вероятно, заход с противоположной стороны. Смотрим вид. Он сильно ограничен близкой вершиной, однако, подкравшуюся непогоду мы замечаем. Ведя обратный отсчет оврагов, поспешаем вниз.

Подбегаем к рюкзакам, в затишке ставим палатку. Словно дождавшись нашей готовности, начинается гроза: мимо нашей щели ветер несет косой ливень, гнутся тонкие березки – хороши бы мы были на лужке! Аллах велик! А Ш. – удачно реализует отдельные пророческие функции.

Разводим костер под каменным навесом. Для того, чтобы с удобством сидеть, Ш. натягивает веревку и накидывает дополнительный тент из полиэтилена, который, однако, сильно треплет. Досаждает нужда сливать из него воду: чуть промедлил – и там набирается столько воды, что хрен поднимешь. Ливень продолжается. Ночью с удовольствием наблюдаем вспышки молний.

17 мая

Ш.:

Ночью было весьма холодно, ноги у меня к утру замерзли. Пролежали в окоченении до 9.30. Выбравшись из палатки, обнаружили, что остатки чая в котелке замерзли, а половник примерз к миске.

Небо ясное. Снимая тент, утренним взглядом Т. выявил фаллические мотивы в конструкции установленного вчера столба.

Вышли только в 12.30. Брошенный в тени чайный лёд еще не растаял. Решили идти на СВ, чтобы не проскочить горный массив слишком быстро. Холодный встречный ветер: Т. в куртке, я в свитере – и все равно мерзнем. У меня особенно мерзнут руки.

Брод через ручей: вода на удивление нехолодная, как в московском водопроводе летом.

На бугре посреди долины остатки спиралевидных не то лабиринтов, не то каких-то других сооружений из плоских камней, поставленных на ребро.

Перекус на входе в ущелье у невысокой изолированной горки. Фотографировал ужа, тот шипел и неохотно уполз. Тут целые плантации дикого лука. РФ=39/39.

Перекусив, оставили рюкзаки у ручейка в скальной трещине и пошли наверх налегке. Минут за 30 поднялись на гребень. Справа видно завершение Комсомольского массива, за ним – дальние горы (Кент?)

Пройдя по гребню влево, вышли на вершину. Пологая ее часть ограждена очень древней разрушенной каменной стенкой: микро Мачу-Пикчу. Внутри – болотце. С вершины хорошо виден Каркаралинск. На 70 градусов (т.е. 70-15=55) виднеется очень далекая полосатая вышка. Может быть, это Семипалатинский полигон?

Спустились к рюкзакам, ставим палатку. Небо ясное, тепло. Обходя окрестности, обратил внимание на две сосенки, слегка возвышающиеся над каменистой грядой, прикрывающей их со стороны полигона. Внизу они живые, а верхние части – выше грядки – мертвые. Завершаю эти записи в 21.00.

18 мая

Ш.:

Ночь была теплее вчерашней.

Сегодня весь день был ясный, но прохладный. На открытых местах ветрено.

Покинув место ночлега и пройдя мимо вспаханных полей на восток, вышли на плечо, откуда уже виден невдалеке дом отдыха. По лесу спустились во внутреннюю долину. По пути видел белку, светлую. Несла в зубах шишку.

К 15.00 вышли к упомянутому д/о “Медик”. На берегу озера (точнее, пруда) изящная избушка, кругом постройки д/о и детского оздоровлага “Романтик”. В “Романтике” идет ремонт, заведующая (по виду) дала нам соли. Наша соль кончается

часть 3 - http://jalynski.livejournal.com/1247456.html