Каркаралы Часть 4

[jalynski_november_18]

делали это раньше). Ниже штольни осыпь (отвал). Кстати, на ней мы видели мужика в пиджаке и белой рубашке.

Вечер ясный, холодный.

Т.:

На скалах в тупике нашей щели и у выхода видно как проходит светлая жила, глинистые пазухи – "занорыши", следы старых разработок и последующих кустарных ковыряний. На жиле короткая горизонтальная штольня, под ней – темная шахта за грубым ограждением. Вероятно брали какие-то самоцветы. Заглядываем в штольню. Вокруг во множестве рассыпаны красивые кристаллы, вероятно, дымчатого горного хрусталя. Лазим вокруг по камням, выбираем и собираем: вдруг это какой-нибудь топаз?

Ходим на левый перевал, откуда озираем урочище Жилы: скалы в лесу, валуны, торчащие из травы, выглядят как некая вечная форма жизни, движения которой мы не успеваем заметить. Спускаемся, обходим урочище.

В правой "штанине" гранитный кряж растрескался и выглядит как гигантские буханки, съезжающие по травяному косогору. Фотографируем камни в вечернем освещении: они напоминают австралийский красный монолит, но поменьше – каждый с пятиэтажку, между ними редкие сосны.

Видна невысокая седловина, по дороге к ней заброшенные заросшие строения, что-то буровое, дальше под горой бунгало. Не ходим туда.

24 мая

Ш.:

Ночь холодная, без дождя.

В 7.30 небо облачное, хмурое. Сильный ветер. Решили еще полежать.

Подъем в 9.30. Небо почти ясное, ветер. Пока завтракаем, снова хмурится.

Делаем низенький перевал на восток, быстро спускаемся. Разведка вправо вскоре приводит на широкую тупиковую поляну. Возвращаемся, идем далее на восток, но вскоре приходится бежать к ближайшим камням, дабы укрыться от нагнавшей нас дождевой тучи. Залезаем в каменный грот, сложенный гигантскими (с автобус) плитами. Перекусываем, меряем РФ=34/59.

Ожидая, пока кончится дождь, подсчитываю остатки продуктов. Итак, в "разах" получается такая картина:

Манка	2
Геркулес	2
Тушенка	2
рыба	2
супы	2
гречка	1
картошка	2.5
сыр	5

Вроде бы хватает на 5 дней, не считая сегодняшнего.

Уложив вновь рюкзаки, обнаруживаем, что сегодня мы, похоже, уже никуда не двинемся по причине бесконечной череды дождевых туч, нагоняемых на нас сильным западным ветром. Впрочем, это уже и не дождь, а настоящая гроза, видны молнии.

Поняв это, начинаем ставить палатку. Но направление ветра вдруг резко меняется, нас начинает заливать (скала имеет вид наклонной стенки). Перебираемся обратно в грот, где перекусывали. Ручей довольно далеко в долине, но с водой проблем нет: с глыб удобно струится дождевая вода – собираем ее в котелки.

Сидим с видом на долину р. Кызылкеныш. Вид сей прекрасен. К вечеру над нами небо проясняется, и на фоне темных облаков на ЮВ видна огромная радуга. Вылезаем погулять на гору. Над нашими скалами с криками, более похожими на карканье воронов, носятся гуси с очень красивым оперением.

Спускаемся вниз на грунтовую дорогу, проходящую по полю ниже нас. Похоже, мы недалеко от села Кент. Проходим по дороге с километр, но самого села не видно за лесом в устье долины.

Сейчас 21.30, поужинали, сидим у костра внутри нашего грота. Небо постепенно вновь затягивается тучами, но настроение хорошее – более уютной стоянки у нас еще не было: защита – полная (и от дождя, и от ветра), вид – прекрасный (километров на 10-15), комары – были, но исчезли.

Т.:

По пологой живописной тропе (слева заросший овраг, справа – склон) делаем короткий переход на травяной перевальчик с большим валуном на седловине, похожим на ритуальный камень. Впереди открывается долина, серый зубчатый горизонт – горная страна Кентау. Дальние горы – без леса. Идея: идти дня 2-3 по этим горам, выходя кругами на Кент (или Талды). Оттуда выезжать как получится.

Идем по тропе вниз вдоль гряды. Справа метрах в трехстах в понижении по центру долины полоса кустарника. Там вероятно ручей. За понижением лесистые невысокие горы. Впереди километрах в 2-х долина на 2/3 перегорожена округлым гранитным монолитом высотой метров 200. У подножья монолита поперек долины – грунтовая дорога, выходящая из междугорья справа и уходящая в проход слева.

Получаем сверхчувственный приказ дальше не идти. Осматриваемся: вдоль гряды, той что слева – нагромождение крупных каменных глыб. От времени (полтора-два миллиарда лет) они имеют оплывшую форму, как старые грибы. Находим естественное укрытие под плитами, стоящими домиком, ставим палатку.

Только спрятались – налетает непогода. Дождь обрушивается стеной и закрывает лакколит напротив. Гром в урочище многократно усилен отражением от стен котловины, и каждый раскат оставляет впечатление события. Толстые молнии втыкаются в лысую макушку лакколита. Комфортно сидим в камнях. Подставляем котелки под струю дождя, так как вода далеко под земляным косогором и, судя по всему – в болоте.

После грозы наблюдаем рокуэлл-кентовскую картину: в пологих лучах закатного солнца на фоне свинцовой уходящей тучи круглая красная гора с неестественно яркой радугой над ней. На фоне почти черного неба закладывают низкий вираж оранжевые с белыми и черными деталями (как спортивные самолеты) гуси.

Тепло. После дождя из леса на горах напротив, как дао, причудливо извиваясь, поднимаются клочья тумана. Соединяясь, они тут же образуют облака, готовые пролиться дождем.

После дождя прогуливаемся. Почва глинистая – особенно не походишь. Метров со ста в каменном хаосе наше убежище совершенно теряется, хотя камни метров по 5-10 высотой. Вечером из-за горы вылезают перистые облака. Ш. приговаривает: "Налетели цирруса – встали дыбом волоса!"

25 мая

Ш.:

Утром продрали глаза в 9.30, что фактически стало стандартом этого похода. Отчасти поздний подъем лежит на моей совести – обычно именно я инициирую эту процедуру. А нынче в 8.00 утро явно неходовое – что-то серое слегка просвечивает сквозь брезент палатки, не обещая солнечного неба.

Выход (точнее, вылаз) наружу подтвердил эту догадку. Погода мало чем отличается от вчерашней – почти сплошная облачность, только более высокая. Более тщательное изучение показало наличие двух слоев, а именно: нижнего, более плотного слоя, движущегося с СВ на ЮЗ, и верхнего, циррусообразного – с З на В. Т. высказал предположение, что нижний слой – арктический, т.е. холодный, а верхний – атлантический, т.е. более теплый. А их-де столкновение и приводит к непредсказуемым (а с нашей точки зрения – предсказуемым) процессам, увеличивающим вероятность осадков.

Для принятия обоснованного решения о возможности продолжения похода была применена испытанная тактика: чем позже принимается решение, тем оно вернее.

Следствие 1: наиболее верно то решение, которое вообще так и не принимается.

Следствие 2: следующим по верности является то решение, которое принимается, но слишком поздно.

Сели у костра, разожгли его до значительных размеров, поставили заспинный тент от пещерного сквозняка. Кофе с молоком попили. Потом и перекусили. В 14.00 вылезли на подсохший луг, залезли на каменный пупырь и еще раз оглядели небосклон. Всё по-прежнему: ветер, холод, весьма подозрительного вида облака, несущиеся в разные стороны. Возник консенсус – поход прекратить, форсированным маршем сегодня же (ибо завтра поезда на Караганду не будет) идти на Карагайлы.

Т.:

Весь день какое-то кипение и коловращение непогоды над Кентом. Тучи, вылетавшие из-за горы над нашей головой, меняют свое направление и норовят заходить со стороны долины. К тучам с неба присоединяются те, что рождаются в ущелье напротив. Из-за дождя не имея возможности идти, лазим под камнями (вдруг тут палео-мезо-неолитическая стоянка), но за исключением следов жизнедеятельности каких-то животных, ничего не находим.

Ш. неожиданно ожесточается и решает уходить.

Ш.:

Вышли в 15.10. В 16.00 вышли на окраину села Кент. Дважды на протяжении 50 метров форсировали речку Кызылканыш (точнее, два ее рукава).

На окраине подошли к мужикам-казахам, сидевшим на завалинке. Один оказался бдительным лесником, тут же поднявшим вопрос о разрешении на хождение по лесу. Уже наученные опытом на Каркаралинском кордоне, мы с полуслова замахали руками в утвердительном смысле, поминая на два голоса военкомат, милицию и 8-й участок Каркаралинского лесничества. Кажись, заморочили мы его, сняли подозрения в своей нелегитимности. А затем задали и свой главный вопрос: когда будет автобус на станцию? "Какой тут автобус?!!" – поразился нашей наивности лесник. – Понятно…

Т.:

Продолжая прерванный позавчера путь, идем вдоль гряды и поворачиваем в левое междугорье. Слева невысокие древние камни, справа пощипанные скотиной травяные лужайки, кустарник, вытекающий из урочища ручей. Уходим из Кента.

Вскоре проходим поселок. Неохота впадать в раблезианское перечисление, но наблюдаемое – занятно. В России следы человеческих дел теряются во флоре и рельефе – здесь же все лежит на плоскости. Это не жанровая картина, а гигантская инсталляция: плотность изредка встречаемого мусора (высохших подметок, рваных резиновых сапог, расплющенных в лист тазов и ведер, панцирных сеток, керогазов, помета и останков домашних животных) плавно возрастает и переходит в жилище – и обратно, по мере удаления от эпицентра. Хорошо видно близкое к нормальному распределение загаженности вокруг стоянки человека.

С другой стороны, нищета степных поселений, виденная на Мангышлаке 5 лет тому, приобрела лоск фотосюжета из "мира контрастов": на казахчатах серые натуральные лохмотья сменились на разноцветные синтетические, имеется замызганный импортный велосипедик.

Официальный ранг встречного казаха воспринимается неожиданно в контексте его ветхого одеяния: представился природоохранным работником, спросил какую-то квитанцию. Ответили, что в Каркаралинске отмечались, на лесничество заходили, но этим его не вполне удовлетворили – ну и хрен с ним.

В районе поселка имелся мост через ту речку, что течет из Кента, но решили не переправляться, потому что дорога вроде бы уходит в сторону. В результате, километра через четыре (назад идти уже далеко) пришлось принимать решение на переправу вброд.

Ш.:

Итак, 20 км пешком. Впрочем, прибавляет уверенности в своих силах то, что Карагайлы хорошо видны, и даже не на горизонте, а ближе. Над Карагайлами торчит на горе пресловутая мачта – ажурная конструкция, которую мы заметили как еле заметную черточку, еще сидя на горе близ пионерлагеря. Тогда она казалась столь далекой, что мы предположили, что это где-то на Семипалатинском полигоне. Была она на востоке. Теперь мы видим ее на севере.

Эта мнимая полная ясность оказала нам дурную услугу: мы даже не поглядели на карту, а зря – дорога на Карагайлы была ясно обозначена слева от реки Кызылканыш, ее и форсировать не надо было (а мы уже форсировали!). Уверенно вышли на северную окраину Кента и, не смущаясь слабой выраженностью "дороги", пошли по ней, завороженные цепочкой столбов ЛЭП, направленной чуть правее Карагайлов.

Роковая ошибка (преступная халатность!) была обнаружена, лишь когда уперлись в болотистую низину, пересеченную речкой. В низине обреталось стадо очень пугливых коров и коз, пасомых конным в брезентовом плаще и ушанке.

Глянув наконец-то в карту, убедились, что это р.Талды, которую теперь предстоит форсировать. Осмотр реки удручил: весьма глубока, и течение быстрое.

Т., не особенно размышляя, разделся догола и бросился искать брода. Брод быстро нашелся, но – выше пояса! К счастью, чуть выше оказалось не так глубоко, но в сочетании с мощным течением переправа произвела неизгладимое впечатление. Еще раз подтвердилось первое мое впечатление от этой речки – Полярный Урал!

Далее вновь на север. Потянулись поля, в основном прошлогодние со стерней. Изредка "отдыхали", идя по колее трактора или машины. Еще раза два форсировали мелкие ручейки. Попалось интересное болото с кочками. В центре его было несколько круглых воронок разного диаметра, от 2 до 6 метров, глубиной до 1 метра. Кратеры метеоритов?

Последнее форсирование я выполнил в одиночку – Т. по моему наущению перепрыгнул, но попытка перебросить рюкзаки была оставлена – утопили бы точно! В 300 метрах от станции было бы обидно…

Т.:

Встретили верхового европеоидного пастуха, перекинулись парой слов. Насчет переправы он не обнадежил (казалось бы: впереди насыпь, высоковольтка – все признаки торного пути).

Холодно, пасмурно, после дождей поток бурный, мутный, дна не видно. Походили вдоль берега, отчаялись, разделись до пояса (снизу) и, нашаривая ногами дно, аккуратно наискосок перешли в два приема – ничего. Обсушились, оделись: дождик лей, ветер дуй – нам, туристам, хоть бы что!

Тут скоро и распогодилось. На горизонте видена усеченная пирамида разреза Карагайлы. По мере приближения ниже ее становится виден поселок (пятиэтажки, светофоры (!), затем и платформа. Перед поселком длинный крюк влево из-за оврага с водой.

Дошли. Сели на приличный поезд до Караганды.

Ш.:

Солнце уже садится. На станции холодно. Одеваю второй свитер поверх олимпийки. Купив плацкартные билеты на Караганду, беспощадно – можно не экономить – съедаем по полбанки тушенки и по целому (но сильно заплесневелому) сырку. Усиливаем это печеньем и двойной дозой шоколада. В этих занятиях пролетает время.

В 23.30 поезд трогается. Взяв постельное белье, с наслаждением раздеваемся и валимся на верхние полки. Поезд идет медленно, остановки часты, но народу в вагоне сверх нормы не набивается, проводница всех залезающих выпроваживает в общий вагон.

26 мая

Ш.:

Утро солнечное, ясное.

Наш пожилой сосед по вагону, геолог, подтвердил, что повышенный РФ тут действительно имеет место, как и повышенная заболеваемость раком. Местному населению даже платят какую-то мизерную надбавку за это. Сообщил также, что в

часть 5 - http://jalynski.livejournal.com/1247899.html