![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
jalynski_november_18Т.: 28.9. Калча, 1-я полудневка
Утром ясно, но умыванию обстановка не способствует: у берега ручья образовался ледяной припай, свисающая к воде трава красиво обледенела (каждая травина – в толстом прозрачном футляре). Завтракаем сухофруктами и витаминами, пьем студеную водичку и идем. Дорога сбегает к речному ложу и то и дело пересекает мелкие протоки и влажные места. Шатулину надоедает скакать по ва-лунам, и он лезет на берег. Я терплю до естественного поворота дороги.
Вскоре дорога расширяется – задермленность округи красноречиво свиде-тельствует о близости жилья – и мы выходим к стоянке в районе могильника Мир-за (судя по карте). Здесь 4 юрты, кошары, мост. Налево – ущелье с речкой Калча. Прямо – склон с частыми зигзагами крутого серпантина (не туда ли лезть?). Направо за Бурканом живописная долина, поднимающаяся к роскошным снежни-кам (а может и ледникам) на пятитысячниках (как красиво выразился Шатулин).
Заходим в юрту уточнить дорогу. Из отдельной палаточки женщины вызывают хозяина. Он пользуется случаем и перво-наперво сверяет свои часы с Ша-тулинскими, затем приглашает на чай. В юрте как всегда комфортно, прибрано, украшено. После традиционного распития подсоленного чая с молоком, лепешкой и прочими молочными продуктами (топленое масло, сметана, каймак) выясняем, что:
перевал Калча недалеко, главное не свернуть рано (на Джилы-су) и не проскочить (вернемся обратно в долину Буркана);
дорога туда идет, слава Аллаху, низом (серпантин – на джайляу);
здесь, действительно есть могила некоего Мамбета, героя азиатского восстания 1916 года (наверняка, бандита). Судя по вялости комментариев, хозяин воспитан в духе дружбы народов СССР.
Посмотреть на незнакомцев приходят женщины и детишки. Дети толстые и румяные – как они здесь ухаживают за такими маленькими?
По каменной полке над ущельем с бурной рекой идем в указанном направлении. Встреченный вскоре пастух показывает на близкую седловину перевала. Под впечатлением этой близости сваливаемся у большого камня. Шатулина вне-запно одолевает досада: резервных дней теперь до фига, седловина плоская и травяная (где там 3940 м?), а через день можно быть на перевале Тосор на выхо-де к Иссык-Кулю. Вот если бы вчера повернуть направо в ущелье за Бурканом, то, судя по карте и нашим темпам, прошли бы еще два интересных перевала, и в сторону Китая поглядели бы. В сердцах он говорит, что "эта Калча" его не вдохновляет. Возгордился! – не надо бы так. Через пару дней всякое высказывание в будущем времени мы станем суеверно предварять оговоркой "если". Я молчу в ответ на его сетования: перевал близко – и хорошо, а о резервных днях стоит го-ворить, сидя в реликтовом лесу за Тосором. Пытаюсь утешить его возможностью выйти в свободное время на перевалы восточнее Калчи и Тосора. Повозив по карте пальцем, посчитав дни и решив, что менять что-либо поздно, Шатулин вроде успокаивается.
Встаем и идем дальше. Проходим брод, подходим еще к одному. Шатулин в рецидиве раздражения говорит, что скотская дорога ему не указ и долго ищет свою. Я разуваюсь и, повесив тяжелые ботинки на шею, с приятностью (но неко-торым риском для ног) перехожу речку вброд. Обсыхаю, сидя на прибрежных ва-лунах, залезаю на террасу, бросаю рюкзак и иду искать Шатулина. Вскоре он вы-лезает из-под кручи, и мы приваливаемся на высохшей траве между заросшими лишайником глыбами. Место уютное: возвышенное и одновременно закрытое. Несколько деморализованные (Шатулин – неудачным маршрутом, а я – его эмо-циями), ставим палатку на полудневку, замачиваем сою и расходимся осматривать окрестности.
Осмотр показывает, что:
налево уходит очень мрачное ущелье к перевалу на Джилы-су; местные рассматривают его как запасный выход, туда и тропа идет;
завтра придется снова лезть в воду (мелкую и спокойную, если обходить выше, или бурную, если идти низом, коротким путем);
вероятно, можно было и не переправляться, только где бы мы тогда вста-ли: дальше длинный крутой косогор с узкими тропками.
Приходит Шатулин с дровами, давешними корешками от колючек. Выглядят они солидно, но горят, как всегда, при постоянном дутье. Дуя и опасаясь, что стрельнет сланец, из которого сложен очаг, с расстановкой готовим типовой ужин.
Вечером появляются цирруса, о которых Шатулин обычно говорил: "Нале-тели цирруса – встали дыбом волоса", а теперь упрямо игнорирует. По идее, нам отпущено дня два хорошей погоды. А пока: "На холмы Тонские легла ночная мгла, Калча струится предо мною..." – и дальше без купюр*. Тихо, покойно. Пытаюсь поймать вечернюю подсветку циррусов – подсветки нет. На светлом небе появ-ляются первые звезды: Вега, Денеб, Альтаир, потом квадрат Пегаса, диагональ Андромеды – Персея, на юге – Скорпион и мешанина Стрельца.
Снова не дождавшись стратосферно-звездного неба, идем спать.
Ш.: 28 сентября
Погода отличная. Уже к 10.00 достигли означенного места. По долине разбросаны 5-7 юрт, туда-сюда ходят люди и кони. Зашли в одну юрту. За молочным чаем узнали, что картографическое название никому не известно, а имеется здесь могила Мамбета, повстанца времен восстания 1916 года. Желания показать сию могилу высказано не было, а наш интерес в основном обращен был на ближай-ший перевал – Калчу. Киргиз уверял, что пройдем этот перевал без проблем.
Итак, близок конец нашего путешествия. Остается пройти 15-20 км вверх по реке Калча (1 день, сегодня и пройдём), пройти одноименный перевал (еще 15 км, т.е. 1 день), затем перевал Тоссор, откуда 35 км до Иссык-Куля (полтора-два дня максимум). Итого – 4 дня. А у нас, считая сегодняшний – 6 дней. Только сейчас до меня дошло, что лишних 2 дня можно было использовать, перейдя позавчера Буркан сразу после выхода из ущелья и уйдя южнее! Да, переоценил я трудоемкость прохождения долины Буркана – раза в два! И бесценные дни неожиданно превратились в ненужные излишки…
В досаде, оглядываясь на недоступные теперь заснеженные южные хребты, иду за Тихонцевым вверх по Калче. После брода вылезаю по обрыву на бугор... и неожиданно даже для себя предлагаю тут и стать. В час дня. Потому что хорошо тут, а времени – завались. Да по всем канонам пора и отдохнуть. Покладистый Тихонцев соглашается. Итак, будет у нас полудневка. Кстати, и дрова есть – ко-лючки на обрыве растут. Хотя Тихонцев считает, что экономия газа уже ни к чему – хватит его до конца.
Вечером до сумерек бродил по речке – разнообразие цветных галек радует глаз. Нашел даже окаменелый коралл, на 2 кг тянет – не потащу.
Т.: 29.9. Калча, 2-я полудневка
Утром чищу зубы у ледяного припая и прихожу к мнению, что переправ-ляться надо здесь внизу (где глубоко и бурно, но узко). Вот и тропа на косогор уходит – полчаса сэкономим!
Тем временем Шатулин затевает мытье головы. Я ему сливаю. В условиях постоянного ношения шерстяной шапочки я тоже давно думал об этом, но уже пе-рехотел. Вполне можно ограничиться энергичным почесыванием. К тому же в этих горах есть что-то особо целительное: дышишь, водичку пьешь, идешь – и есть не хочется, организм почти не пачкается, ноги не пухнут, как на Кавказе. Зимой я ле-вую ногу отбегал, долго болела – теперь не болит. (Правда, какая-то тварь за-ползла в ботинок и укусила за правую так, что бляха сохранялась аж до Нового года!)
Выходим часов в 12. Шатулин речку переходит в тапочках (ноги бережет), а я – босиком ради "ци".
Через час поднимаемся на траверз перевала и некоторое время петляем там по травяным буграм, валунам, ручьям и болотцам. Дороги не видно, что не характерно для скотопрогонного перевала, да и на глаз недалеко ушли от преды-дущего ущелья (по карте должно быть километров 5-6). Решаем, что мы еще не дошли до поворота, и идем вперед по вновь обнаруженной тропе. Еще через час остановил нас верховой, специально снизу подъехал: "Заблудил, однако, проско-чил перевал! Дальше вверх – тупик, ничего нет, только архары, направо – путь на перевал Эксатор, обратно к Буркану, там такая же долина". Долго объяснял и по-казывал, как нам возвращаться: не теряя высоты выходить под "верхние камни, не под нижние", "проходить в щель, где вода течет", речку не переходить, а дорогу дальше искать по "лошадиным следам на камнях". Вроде понятно – пойдем, а там видно будет.
Но раз уж залезли далеко в ущелье, а впереди видны красивые снежники и россыпи громадных гранитных валунов, решаем сегодня прогуляться дальше, а идти на выход – завтра. Проходим крупную осыпь, понимаемся к валунам и под глыбой на берегу чистейшей речки встаем на вторую полудневку. Место комфортное: удобный спуск к воде, под берегом в гранитном ложе – "ванна вечной молодости" (Шатулин),
по валунам можно ходить через поток, на берегу можно удобно разложить вещи.
Вид вверх: широченная травяная болотина, каменные россыпи, за ними цирк, заполненный снегом, внизу – долина. Шатулин предлагает прогулку вверх в "область относительной недоступности": час туда, час обратно.
Идем пройтись. Задувает холодный ветер, постепенно небо затягивает мутью. Вперед по скучным бурым болотам тащиться неохота – издалека фотографируем мрачный цирк.
Направо – господствующий бугор. Неторопливо поднимаемся туда по россыпи валунов. Из скальных ворот вырывается мощный поток, что указывает на то,
что путь далек до перевала ("it's a long way to go"). Туда мне тоже неохота. Лазаю по большим гранитным глыбам, подбираю гальки. Шатулин уходит наверх.
Вернувшись, говорит, что там в каменной суровости достиг "состояния внутреннего Тянь-Шаня". Тем временем я нашел в речных валунах турий рог не-плохой сохранности, который Шатулин с удовольствием принимает.
Готовим (газа нам теперь гарантированно хватает), ужинаем, укладываем-ся. Напомню: если перевал открыт, то мы как бы на финишной прямой, а если за-крыт, то в наиболее удаленной точке маршрута.
Ш.: 29 сентября
Разоспались – 8.10. Утро ясное. Геркулесовый завтрак – на газу. Не вынеся вида пропадающих остатков вчерашних дров, грею на костре воду, мою голову.
Спуск с бугра – и сразу брод через приток Калчи. Выходит, вчера погорячились с бродом и оказались на полуострове. Ладно, уже неважно…
Так. Ну и где же тут этот самый перевал Калча? Скотские тропы все идут параллельно руслу, вверх не уклоняются. Странно… Пошли дальше. Впереди километрах в пяти просматривается заснеженный поперечный хребет. Там, что ли? Идем вперед.
Однако, как в том анекдоте про улицу Горького, уклониться не дадут. Догнал пастух: "Туда не ходи! Калча – вон там!" Указывает место подъема – мы его уже с километр как проскочили. Тропы, однако, не видно и сейчас. Говорит, будут видны "лошадиные следы". М-да, странноватый перевал…
Да и стоит ли идти на него сегодня? Погода хорошая. Дней в запасе хватает. Есть мнение сходить сегодня к означенному снежному хребту – именно это место я почему-то приглядел еще в Москве, рассматривая карту – здесь сходятся несколько долин, и чем-то это мне запало в душу. Тихонцев, как всегда, согласен.
Идем. Долина выполаживается и слегка расширяется. Русло в крупных гранитных валунах – воды меньше, чем камней. Встаем за большим камнем – защита от ветра скорее символическая. Сразу надеваем пуховки. Солнышко светит, но совсем не греет. Впрочем, за время перекуса набежали тучки, все посерело.
Поленившись даже поставить палатку, бросив открытые рюкзаки, идем гулять. Бредем вверх по руслу, пересекаем его. Небо всё мрачнее. Нарастает ощущение, что вот-вот пойдет снег. Оглядываюсь на брошенное барахло… лень воз-вращаться, авось пронесет. Имея некое смутное предчувствие, лезу вверх по склону. Вид на замыкающий долинку цирк – как с календаря, но чего-то не хватает… Лезу выше.
Вот оно! Трудно передать, чем этот вид на невысокий заснеженный хребет, замыкающий "висячую" долинку с ручейком, пронзил мою душу. Но это – именно то, зачем я сюда ехал и шел. И больше мне ничего не надо. Ибо обрел я наконец "состояние Внутреннего Тянь-Шаня". Или оно меня обрело. Цель достигнута…
В состоянии эйфории спускаюсь вниз, к Тихонцеву. Он тоже нашел – рог архара. Лежит в русле и архарий череп с двумя рогами, но от рогов почти ничего не осталось.
Ночью долго не могу заснуть. Вылез из палатки босой – трава сухая, но слышно, как по тенту шуршит снежная крупа.
Т.: 30.9. Калча, исход
Утром просыпаюсь от шуршания снега по палатке: падает снег, блин-Клинтон! В волнении вылетаю наружу: все наши чашки-ложки и плитку, оставленную на улице, засыпало. Видимость есть: видно, что вся долина белая. И пере-вал. У меня некоторая трясучка, а Шатулин преувеличенно спокойно предлагает готовить на завтрак геркулес. Тут еще и плитка гаснет – на горелку с котелка упал ком снега и залепил ее. Снова разжигаем – не горит. Высасываю влагу из перфо-рации горелки, чиркаем – горит. Позавтракали с финиками, курагой и черносливом. Моем посуду, как перед боем.
Как бы идем на перевал... Траверсировать склон, как то советовал пастух, не выйдет – он сильно пересечен. Переходим давешнюю крупную осыпь, теперь заснеженную – хорошо, подошвы-вибрамы не скользят. Облазим по косогору ста-до бычков, чтобы не распугать, спускаемся до камней (лбов над ущельем) и, бла-гословясь, лезем вверх по протоптанным скотами терраскам (Шатулин – впереди, задает спокойный и неодолимый темп). Среди камней, наблюдая за нами, пере-бегают две серо-желтые лисицы. Позже Шатулин придаст этому мистическое значение (мы запилились* вследствие того, что бегали лисицы).
Шатулину не нравятся лбы и крупные осыпи, ограничивающие склон слева – можно улететь. Единодушно решаем серпантинить в обход "нижних камней" до упора вправо. Несмотря на снег, лезем бодро и скоро приваливаемся под нижними скалами. Несмотря на бодрость, имею ощущение, что забираемся в жопу: все завалено снегом (следов тропы нет), и он продолжает интенсивно падать – наверху можно оказаться в положении ни туда, ни сюда.
Тот путь, что вчера казался очевидным, вблизи, под снегом и на крутяке – неузнаваем. Однако, упорно, аккуратно поднимаемся под верхние скалы, где находим "щель", но с крутой осыпью, по которой, похоже, не ходят (под снегом живые камни). Некоторое время колеблемся, озираемся, ищем в снегу "следы лошадей", потом Шатулин лезет вверх на разведку. Через некоторое время, не дожидаясь его, вылезаю наверх и я. Под снегопадом прохожу метров 200 по сле-дам на относительно ровной заснеженной поверхности (насчет тропы все ясно, приходит и быстро уходит мысль поставить палатку и дождаться погоды) и встречаю Шатулина. Он говорит, что дальше опять лбы, еще выше, и путь совершенно не очевиден (вероятно, почувствовал жопу и он). Где-то тут он видел тур, признак перевала, но я его не вижу. Ладно, будем говорить, что один перевал прошли и один понюхали.
Отступаем... Слезаем через щель обратно, стараясь не зашибить друг друга срывающимися камнями. Шатулин требует, чтобы я держал палки по-альпийски. На ходу он фантазирует, что надо встретить давешнего мужика и уточнить у него дорогу или предложить за плату провести нас через перевал.
Следы еще не совсем засыпало. Долго спускаемся по мокрому заснежен-ному склону под ветром и снегом, обходя камни и лбы – и никто не звезданулся! Природа коварна, но не злонамеренна: чуть посильнее ветерок, погуще снежок, чуть похолоднее – и ага! Достаточно и одного из перечисленных условий.
Внизу я высказываю следующую мысль: в связи с погодой и отсутствием времени на развороты единственным безусловно реальным вариантом выхода является анабазис через Джилы-су на Тосорскую дорогу и через Тосор – к Иссык-Кулю. Надо форсированно пробежать около 120 км, на это нам до 4-го октября – 3 дня. За Тосором уточним запас времени. Еще вопрос, ездит ли транспорт на Бишкек в связи с нефтяным кризисом. Мало ли, что там, пока мы лазим тут.
Шатулин эмоционально оппонирует, говоря, что этим форсированием можно сорвать сердце и сбить ноги, генерирует идеи нанять лошадей, проводников и пройти-таки кратчайшим путем через Калчу или идти на Арабель (по километрам один хрен, что через Тосор, только неизвестно, что там за дорога, и что там за перевал, и что там за перевалом). Я его не разубеждаю, консенсус – в скорейшем спуске к кошам, а там посмотрим.
Ботинки промокли напрочь, стали тяжеленные, однако, бежим. По камешкам и косогору обошли речки аки посуху. Внизу оказались в 15 часов, пройдя с утра собственный 2-х дневный путь плюс перевал. Не надо было говорить, что Калча не вдохновляет, и обижать лис не надо было, а на цирруса, напротив – надо было обратить внимание. С этим Шатулин соглашается.
На выходе из ущелья своеобразный знак штормового предупреждения: турик из сланцевых плит, а сверху большая коровья лепешка – выглядит недвусмысленно и убедительно: на горах плохо!
Заходим в пару юрт, спрашиваем о возможности найма лошадей или про-водника – нам не только не идут навстречу, но, похоже, и не понимают, о чем речь. Встречаем-таки давешнего мужика. Он смеется: "Вчера пошли бы, сегодня были бы на Тозоре. Сейчас Калчой не пройти, надо назад через Джилы-су."
– Через Арабель? – Нет дороги, за Арабелем не грунтовка – тропа, машины не ездят.
Все однозначно, неопределенность кончается. Живенько надеваем мокрые рюкзаки на мокрые пуховки и "ветру встречь суем чело"*, бежим по знакомой дороге назад по собственным следам. Через ручьи проходим железным шагом. Шатулин все жаловался, что ноги натирает в сырой обуви – сейчас-то ничего, бежит. Теперь, небось, сам станет с утра ботинки замачивать для лучшего ходу. Ветер со снегом, однако, садит как всегда в морду. (А завтра, как повернем на Тосор – должен быть в спину!) На лице возникает приятная задубелость. Мечтаю остановиться в юрте, чтобы тепло, и снять все промокшее. Я потихоньку сомневался:
дальше http://jalynski.livejournal.com/1256724.html
Утром ясно, но умыванию обстановка не способствует: у берега ручья образовался ледяной припай, свисающая к воде трава красиво обледенела (каждая травина – в толстом прозрачном футляре). Завтракаем сухофруктами и витаминами, пьем студеную водичку и идем. Дорога сбегает к речному ложу и то и дело пересекает мелкие протоки и влажные места. Шатулину надоедает скакать по ва-лунам, и он лезет на берег. Я терплю до естественного поворота дороги.
Вскоре дорога расширяется – задермленность округи красноречиво свиде-тельствует о близости жилья – и мы выходим к стоянке в районе могильника Мир-за (судя по карте). Здесь 4 юрты, кошары, мост. Налево – ущелье с речкой Калча. Прямо – склон с частыми зигзагами крутого серпантина (не туда ли лезть?). Направо за Бурканом живописная долина, поднимающаяся к роскошным снежни-кам (а может и ледникам) на пятитысячниках (как красиво выразился Шатулин).
Заходим в юрту уточнить дорогу. Из отдельной палаточки женщины вызывают хозяина. Он пользуется случаем и перво-наперво сверяет свои часы с Ша-тулинскими, затем приглашает на чай. В юрте как всегда комфортно, прибрано, украшено. После традиционного распития подсоленного чая с молоком, лепешкой и прочими молочными продуктами (топленое масло, сметана, каймак) выясняем, что:
перевал Калча недалеко, главное не свернуть рано (на Джилы-су) и не проскочить (вернемся обратно в долину Буркана);
дорога туда идет, слава Аллаху, низом (серпантин – на джайляу);
здесь, действительно есть могила некоего Мамбета, героя азиатского восстания 1916 года (наверняка, бандита). Судя по вялости комментариев, хозяин воспитан в духе дружбы народов СССР.
Посмотреть на незнакомцев приходят женщины и детишки. Дети толстые и румяные – как они здесь ухаживают за такими маленькими?
По каменной полке над ущельем с бурной рекой идем в указанном направлении. Встреченный вскоре пастух показывает на близкую седловину перевала. Под впечатлением этой близости сваливаемся у большого камня. Шатулина вне-запно одолевает досада: резервных дней теперь до фига, седловина плоская и травяная (где там 3940 м?), а через день можно быть на перевале Тосор на выхо-де к Иссык-Кулю. Вот если бы вчера повернуть направо в ущелье за Бурканом, то, судя по карте и нашим темпам, прошли бы еще два интересных перевала, и в сторону Китая поглядели бы. В сердцах он говорит, что "эта Калча" его не вдохновляет. Возгордился! – не надо бы так. Через пару дней всякое высказывание в будущем времени мы станем суеверно предварять оговоркой "если". Я молчу в ответ на его сетования: перевал близко – и хорошо, а о резервных днях стоит го-ворить, сидя в реликтовом лесу за Тосором. Пытаюсь утешить его возможностью выйти в свободное время на перевалы восточнее Калчи и Тосора. Повозив по карте пальцем, посчитав дни и решив, что менять что-либо поздно, Шатулин вроде успокаивается.
Встаем и идем дальше. Проходим брод, подходим еще к одному. Шатулин в рецидиве раздражения говорит, что скотская дорога ему не указ и долго ищет свою. Я разуваюсь и, повесив тяжелые ботинки на шею, с приятностью (но неко-торым риском для ног) перехожу речку вброд. Обсыхаю, сидя на прибрежных ва-лунах, залезаю на террасу, бросаю рюкзак и иду искать Шатулина. Вскоре он вы-лезает из-под кручи, и мы приваливаемся на высохшей траве между заросшими лишайником глыбами. Место уютное: возвышенное и одновременно закрытое. Несколько деморализованные (Шатулин – неудачным маршрутом, а я – его эмо-циями), ставим палатку на полудневку, замачиваем сою и расходимся осматривать окрестности.
Осмотр показывает, что:
налево уходит очень мрачное ущелье к перевалу на Джилы-су; местные рассматривают его как запасный выход, туда и тропа идет;
завтра придется снова лезть в воду (мелкую и спокойную, если обходить выше, или бурную, если идти низом, коротким путем);
вероятно, можно было и не переправляться, только где бы мы тогда вста-ли: дальше длинный крутой косогор с узкими тропками.
Приходит Шатулин с дровами, давешними корешками от колючек. Выглядят они солидно, но горят, как всегда, при постоянном дутье. Дуя и опасаясь, что стрельнет сланец, из которого сложен очаг, с расстановкой готовим типовой ужин.
Вечером появляются цирруса, о которых Шатулин обычно говорил: "Нале-тели цирруса – встали дыбом волоса", а теперь упрямо игнорирует. По идее, нам отпущено дня два хорошей погоды. А пока: "На холмы Тонские легла ночная мгла, Калча струится предо мною..." – и дальше без купюр*. Тихо, покойно. Пытаюсь поймать вечернюю подсветку циррусов – подсветки нет. На светлом небе появ-ляются первые звезды: Вега, Денеб, Альтаир, потом квадрат Пегаса, диагональ Андромеды – Персея, на юге – Скорпион и мешанина Стрельца.
Снова не дождавшись стратосферно-звездного неба, идем спать.
Ш.: 28 сентября
Погода отличная. Уже к 10.00 достигли означенного места. По долине разбросаны 5-7 юрт, туда-сюда ходят люди и кони. Зашли в одну юрту. За молочным чаем узнали, что картографическое название никому не известно, а имеется здесь могила Мамбета, повстанца времен восстания 1916 года. Желания показать сию могилу высказано не было, а наш интерес в основном обращен был на ближай-ший перевал – Калчу. Киргиз уверял, что пройдем этот перевал без проблем.
Итак, близок конец нашего путешествия. Остается пройти 15-20 км вверх по реке Калча (1 день, сегодня и пройдём), пройти одноименный перевал (еще 15 км, т.е. 1 день), затем перевал Тоссор, откуда 35 км до Иссык-Куля (полтора-два дня максимум). Итого – 4 дня. А у нас, считая сегодняшний – 6 дней. Только сейчас до меня дошло, что лишних 2 дня можно было использовать, перейдя позавчера Буркан сразу после выхода из ущелья и уйдя южнее! Да, переоценил я трудоемкость прохождения долины Буркана – раза в два! И бесценные дни неожиданно превратились в ненужные излишки…
В досаде, оглядываясь на недоступные теперь заснеженные южные хребты, иду за Тихонцевым вверх по Калче. После брода вылезаю по обрыву на бугор... и неожиданно даже для себя предлагаю тут и стать. В час дня. Потому что хорошо тут, а времени – завались. Да по всем канонам пора и отдохнуть. Покладистый Тихонцев соглашается. Итак, будет у нас полудневка. Кстати, и дрова есть – ко-лючки на обрыве растут. Хотя Тихонцев считает, что экономия газа уже ни к чему – хватит его до конца.
Вечером до сумерек бродил по речке – разнообразие цветных галек радует глаз. Нашел даже окаменелый коралл, на 2 кг тянет – не потащу.
Т.: 29.9. Калча, 2-я полудневка
Утром чищу зубы у ледяного припая и прихожу к мнению, что переправ-ляться надо здесь внизу (где глубоко и бурно, но узко). Вот и тропа на косогор уходит – полчаса сэкономим!
Тем временем Шатулин затевает мытье головы. Я ему сливаю. В условиях постоянного ношения шерстяной шапочки я тоже давно думал об этом, но уже пе-рехотел. Вполне можно ограничиться энергичным почесыванием. К тому же в этих горах есть что-то особо целительное: дышишь, водичку пьешь, идешь – и есть не хочется, организм почти не пачкается, ноги не пухнут, как на Кавказе. Зимой я ле-вую ногу отбегал, долго болела – теперь не болит. (Правда, какая-то тварь за-ползла в ботинок и укусила за правую так, что бляха сохранялась аж до Нового года!)
Выходим часов в 12. Шатулин речку переходит в тапочках (ноги бережет), а я – босиком ради "ци".
Через час поднимаемся на траверз перевала и некоторое время петляем там по травяным буграм, валунам, ручьям и болотцам. Дороги не видно, что не характерно для скотопрогонного перевала, да и на глаз недалеко ушли от преды-дущего ущелья (по карте должно быть километров 5-6). Решаем, что мы еще не дошли до поворота, и идем вперед по вновь обнаруженной тропе. Еще через час остановил нас верховой, специально снизу подъехал: "Заблудил, однако, проско-чил перевал! Дальше вверх – тупик, ничего нет, только архары, направо – путь на перевал Эксатор, обратно к Буркану, там такая же долина". Долго объяснял и по-казывал, как нам возвращаться: не теряя высоты выходить под "верхние камни, не под нижние", "проходить в щель, где вода течет", речку не переходить, а дорогу дальше искать по "лошадиным следам на камнях". Вроде понятно – пойдем, а там видно будет.
Но раз уж залезли далеко в ущелье, а впереди видны красивые снежники и россыпи громадных гранитных валунов, решаем сегодня прогуляться дальше, а идти на выход – завтра. Проходим крупную осыпь, понимаемся к валунам и под глыбой на берегу чистейшей речки встаем на вторую полудневку. Место комфортное: удобный спуск к воде, под берегом в гранитном ложе – "ванна вечной молодости" (Шатулин),
по валунам можно ходить через поток, на берегу можно удобно разложить вещи.
Вид вверх: широченная травяная болотина, каменные россыпи, за ними цирк, заполненный снегом, внизу – долина. Шатулин предлагает прогулку вверх в "область относительной недоступности": час туда, час обратно.
Идем пройтись. Задувает холодный ветер, постепенно небо затягивает мутью. Вперед по скучным бурым болотам тащиться неохота – издалека фотографируем мрачный цирк.
Направо – господствующий бугор. Неторопливо поднимаемся туда по россыпи валунов. Из скальных ворот вырывается мощный поток, что указывает на то,
что путь далек до перевала ("it's a long way to go"). Туда мне тоже неохота. Лазаю по большим гранитным глыбам, подбираю гальки. Шатулин уходит наверх.
Вернувшись, говорит, что там в каменной суровости достиг "состояния внутреннего Тянь-Шаня". Тем временем я нашел в речных валунах турий рог не-плохой сохранности, который Шатулин с удовольствием принимает.
Готовим (газа нам теперь гарантированно хватает), ужинаем, укладываем-ся. Напомню: если перевал открыт, то мы как бы на финишной прямой, а если за-крыт, то в наиболее удаленной точке маршрута.
Ш.: 29 сентября
Разоспались – 8.10. Утро ясное. Геркулесовый завтрак – на газу. Не вынеся вида пропадающих остатков вчерашних дров, грею на костре воду, мою голову.
Спуск с бугра – и сразу брод через приток Калчи. Выходит, вчера погорячились с бродом и оказались на полуострове. Ладно, уже неважно…
Так. Ну и где же тут этот самый перевал Калча? Скотские тропы все идут параллельно руслу, вверх не уклоняются. Странно… Пошли дальше. Впереди километрах в пяти просматривается заснеженный поперечный хребет. Там, что ли? Идем вперед.
Однако, как в том анекдоте про улицу Горького, уклониться не дадут. Догнал пастух: "Туда не ходи! Калча – вон там!" Указывает место подъема – мы его уже с километр как проскочили. Тропы, однако, не видно и сейчас. Говорит, будут видны "лошадиные следы". М-да, странноватый перевал…
Да и стоит ли идти на него сегодня? Погода хорошая. Дней в запасе хватает. Есть мнение сходить сегодня к означенному снежному хребту – именно это место я почему-то приглядел еще в Москве, рассматривая карту – здесь сходятся несколько долин, и чем-то это мне запало в душу. Тихонцев, как всегда, согласен.
Идем. Долина выполаживается и слегка расширяется. Русло в крупных гранитных валунах – воды меньше, чем камней. Встаем за большим камнем – защита от ветра скорее символическая. Сразу надеваем пуховки. Солнышко светит, но совсем не греет. Впрочем, за время перекуса набежали тучки, все посерело.
Поленившись даже поставить палатку, бросив открытые рюкзаки, идем гулять. Бредем вверх по руслу, пересекаем его. Небо всё мрачнее. Нарастает ощущение, что вот-вот пойдет снег. Оглядываюсь на брошенное барахло… лень воз-вращаться, авось пронесет. Имея некое смутное предчувствие, лезу вверх по склону. Вид на замыкающий долинку цирк – как с календаря, но чего-то не хватает… Лезу выше.
Вот оно! Трудно передать, чем этот вид на невысокий заснеженный хребет, замыкающий "висячую" долинку с ручейком, пронзил мою душу. Но это – именно то, зачем я сюда ехал и шел. И больше мне ничего не надо. Ибо обрел я наконец "состояние Внутреннего Тянь-Шаня". Или оно меня обрело. Цель достигнута…
В состоянии эйфории спускаюсь вниз, к Тихонцеву. Он тоже нашел – рог архара. Лежит в русле и архарий череп с двумя рогами, но от рогов почти ничего не осталось.
Ночью долго не могу заснуть. Вылез из палатки босой – трава сухая, но слышно, как по тенту шуршит снежная крупа.
Т.: 30.9. Калча, исход
Утром просыпаюсь от шуршания снега по палатке: падает снег, блин-Клинтон! В волнении вылетаю наружу: все наши чашки-ложки и плитку, оставленную на улице, засыпало. Видимость есть: видно, что вся долина белая. И пере-вал. У меня некоторая трясучка, а Шатулин преувеличенно спокойно предлагает готовить на завтрак геркулес. Тут еще и плитка гаснет – на горелку с котелка упал ком снега и залепил ее. Снова разжигаем – не горит. Высасываю влагу из перфо-рации горелки, чиркаем – горит. Позавтракали с финиками, курагой и черносливом. Моем посуду, как перед боем.
Как бы идем на перевал... Траверсировать склон, как то советовал пастух, не выйдет – он сильно пересечен. Переходим давешнюю крупную осыпь, теперь заснеженную – хорошо, подошвы-вибрамы не скользят. Облазим по косогору ста-до бычков, чтобы не распугать, спускаемся до камней (лбов над ущельем) и, бла-гословясь, лезем вверх по протоптанным скотами терраскам (Шатулин – впереди, задает спокойный и неодолимый темп). Среди камней, наблюдая за нами, пере-бегают две серо-желтые лисицы. Позже Шатулин придаст этому мистическое значение (мы запилились* вследствие того, что бегали лисицы).
Шатулину не нравятся лбы и крупные осыпи, ограничивающие склон слева – можно улететь. Единодушно решаем серпантинить в обход "нижних камней" до упора вправо. Несмотря на снег, лезем бодро и скоро приваливаемся под нижними скалами. Несмотря на бодрость, имею ощущение, что забираемся в жопу: все завалено снегом (следов тропы нет), и он продолжает интенсивно падать – наверху можно оказаться в положении ни туда, ни сюда.
Тот путь, что вчера казался очевидным, вблизи, под снегом и на крутяке – неузнаваем. Однако, упорно, аккуратно поднимаемся под верхние скалы, где находим "щель", но с крутой осыпью, по которой, похоже, не ходят (под снегом живые камни). Некоторое время колеблемся, озираемся, ищем в снегу "следы лошадей", потом Шатулин лезет вверх на разведку. Через некоторое время, не дожидаясь его, вылезаю наверх и я. Под снегопадом прохожу метров 200 по сле-дам на относительно ровной заснеженной поверхности (насчет тропы все ясно, приходит и быстро уходит мысль поставить палатку и дождаться погоды) и встречаю Шатулина. Он говорит, что дальше опять лбы, еще выше, и путь совершенно не очевиден (вероятно, почувствовал жопу и он). Где-то тут он видел тур, признак перевала, но я его не вижу. Ладно, будем говорить, что один перевал прошли и один понюхали.
Отступаем... Слезаем через щель обратно, стараясь не зашибить друг друга срывающимися камнями. Шатулин требует, чтобы я держал палки по-альпийски. На ходу он фантазирует, что надо встретить давешнего мужика и уточнить у него дорогу или предложить за плату провести нас через перевал.
Следы еще не совсем засыпало. Долго спускаемся по мокрому заснежен-ному склону под ветром и снегом, обходя камни и лбы – и никто не звезданулся! Природа коварна, но не злонамеренна: чуть посильнее ветерок, погуще снежок, чуть похолоднее – и ага! Достаточно и одного из перечисленных условий.
Внизу я высказываю следующую мысль: в связи с погодой и отсутствием времени на развороты единственным безусловно реальным вариантом выхода является анабазис через Джилы-су на Тосорскую дорогу и через Тосор – к Иссык-Кулю. Надо форсированно пробежать около 120 км, на это нам до 4-го октября – 3 дня. За Тосором уточним запас времени. Еще вопрос, ездит ли транспорт на Бишкек в связи с нефтяным кризисом. Мало ли, что там, пока мы лазим тут.
Шатулин эмоционально оппонирует, говоря, что этим форсированием можно сорвать сердце и сбить ноги, генерирует идеи нанять лошадей, проводников и пройти-таки кратчайшим путем через Калчу или идти на Арабель (по километрам один хрен, что через Тосор, только неизвестно, что там за дорога, и что там за перевал, и что там за перевалом). Я его не разубеждаю, консенсус – в скорейшем спуске к кошам, а там посмотрим.
Ботинки промокли напрочь, стали тяжеленные, однако, бежим. По камешкам и косогору обошли речки аки посуху. Внизу оказались в 15 часов, пройдя с утра собственный 2-х дневный путь плюс перевал. Не надо было говорить, что Калча не вдохновляет, и обижать лис не надо было, а на цирруса, напротив – надо было обратить внимание. С этим Шатулин соглашается.
На выходе из ущелья своеобразный знак штормового предупреждения: турик из сланцевых плит, а сверху большая коровья лепешка – выглядит недвусмысленно и убедительно: на горах плохо!
Заходим в пару юрт, спрашиваем о возможности найма лошадей или про-водника – нам не только не идут навстречу, но, похоже, и не понимают, о чем речь. Встречаем-таки давешнего мужика. Он смеется: "Вчера пошли бы, сегодня были бы на Тозоре. Сейчас Калчой не пройти, надо назад через Джилы-су."
– Через Арабель? – Нет дороги, за Арабелем не грунтовка – тропа, машины не ездят.
Все однозначно, неопределенность кончается. Живенько надеваем мокрые рюкзаки на мокрые пуховки и "ветру встречь суем чело"*, бежим по знакомой дороге назад по собственным следам. Через ручьи проходим железным шагом. Шатулин все жаловался, что ноги натирает в сырой обуви – сейчас-то ничего, бежит. Теперь, небось, сам станет с утра ботинки замачивать для лучшего ходу. Ветер со снегом, однако, садит как всегда в морду. (А завтра, как повернем на Тосор – должен быть в спину!) На лице возникает приятная задубелость. Мечтаю остановиться в юрте, чтобы тепло, и снять все промокшее. Я потихоньку сомневался:
дальше http://jalynski.livejournal.com/1256724.html
