Отрывки из книги Эвы Перон «Моё послание»
22 мая 2012 года

Эва Перон на фреске левого аргентинского революционного художника Рикардо Карпани
Мария Эва Дуарте де Перон (исп.
María Eva Duarte de Perón) или Evita (Эвочка), как её с любовью называли аргентинцы, оставила большой след в истории Аргентины. Настолько, что нынешний президент Аргентины Кристина Киршнер — перонистка по идеологии, чем и объясняются недавние шаги аргентинского правительства по национализации и ставка на противостояние Великобритании в вопросе о Мальвинских (Фолклендских) островах.
Эва происходила из социальных низов. Её детство и юность были не сладкими. Поэтому она всегда придерживалась гораздо более левых взглядов, чем её муж — генерал Перон, которого она беззаветно любила. Неожиданный союз молодых военных и профсоюзов трудящихся превратил Перона в президента, и на короткий период отстранил от политической власти компрадорскую олигархию. Эва ожидала насильственных действий со стороны потеснённых от власти олигархов, с тем, чтобы уничтожить достигнутые социальные и трудовые победы. Вместе с профсоюзными руководителями она создавала рабочие дружины, и незадолго до своей смерти закупила оружие, которое передала профсоюзу CGT (Confederación Nacional de Trabajo) — Национальной Конфедерации Труда Аргентинской республики.
Эва Перон умерла от рака в возрасте 33 лет. Её мумифицированное тело было перенесено в главное здание упомянутого профсоюза в Буэнос-Айресе.
Как и ожидала Эва, в 1955 году Перон был свергнут военным путчем, за которым стояли Соединённые Штаты.
Незадолго до смерти в 1952 году Эва написала книгу, которую можно считать её духовным завещанием — «Моё послание» (Mi Mensaje). Вот некоторые фрагменты из неё:
Фрагмент книги Эвы Перон «Моё послание», написанной в марте—июне 1952 года, взятый с сайта аргентинских мусульман «
Islam en Mar del Plata» (Ислам в Мар де Плата):
"Я не думаю, как Ленин, что религия — это опиум для народа. Наоборот, религия должна означать освобождение народов, потому что когда человек сталкивается с Богом, то он достигает высот своего достоинства. Если бы Бога не было, если бы мы не были посвящены Богу, если бы не было религии, — человек был бы лишь горсткой пыли, брошенной в бездну вечности.
Но Бог есть и через Него у нас есть достоинство, и через Него мы равны, и перед Ним ни у кого нет привилегий перед другими. Мы все равны!
Поэтому я не понимаю как можно во имя религии и во имя Бога проповедовать о смирении перед несправедливостью, и почему, наоборот, нельзя требовать во имя Бога и религии высшего права всех на справедливость и на свободу.
Религия никогда не может быть инструментом угнетения народов. Она должна быть знаменем восстания. Религия — в душе народов, потому что народы живут вблизи Бога, в соприкосновении с чистым воздухом бесконечности.
Никто не может запретить народам верить. Потеряй они веру — и всё человечество было бы навсегда потеряно. Я восстаю против «религий», заставляющих людей поникнуть разумом и душой. Это не может быть религией. Религия должна поднимать головы людей.
Я восхищаюсь религией, которая заставляет бедного оборванца сказать императору: «Я такой же, как вы, сын Бога!».
Религия вновь получит авторитет у народов, если её проповедники объяснят её так: «религия — это сила восстания и справедливости, а не инструмент угнетения».
Проповедовать смирение — значит проповедовать рабство. Необходимо же, наоборот, проповедовать свободу и справедливость.
Перевод с испанского Артуро Мариана Льяноса