У Кураева:
Jan. 1st, 2014 01:26 pmhttp://diak-kuraev.livejournal.com/572310.html?view=155486870#t155486870
...
Экмземплярский и в самом деле писал: "...Но в одном прежде никто не упрекал христианство, это - в его бесчувственности, в равнодушии к людскому горю и нужде, в потворстве греху и себялюбию. Но теперь эти упреки обычны. Христианство, эта религия любви и самоотречения, это радостная весть всем униженным, оскорбленным и обездоленным, этот призыв к беззаветной жертве на служение горю и нужде ближних - теперь эта религия, эта радостная весть, этот благородный призыв объявляются враждебными жизни, а Церковь православная - защитницей того зла и неправды, какие царят в мире. Это, конечно, страшное недоразумение" (стр.16).
Впрочем, возможно, главная причина увольнения была в вышедшей годом раньше главной книге Экземплярского - "Учение древней Церкви о собственности и милостыне".
Обо всем происшедшем Экземплярский узнал из газет. Позже он писал: "Меня не только не признали нужным выслушать, но даже не потребовали от меня никакого объяснения, так, как если бы дело было ясным само по себе и ни в каком пояснении не могло нуждаться" (с. 3).
Экземплярский так и остался "нераскаянным" в своем "осуждении". В Академии его восстановили в 1917-м.
Мне нравится ссылка Кураева на 1917 год.
...
Экмземплярский и в самом деле писал: "...Но в одном прежде никто не упрекал христианство, это - в его бесчувственности, в равнодушии к людскому горю и нужде, в потворстве греху и себялюбию. Но теперь эти упреки обычны. Христианство, эта религия любви и самоотречения, это радостная весть всем униженным, оскорбленным и обездоленным, этот призыв к беззаветной жертве на служение горю и нужде ближних - теперь эта религия, эта радостная весть, этот благородный призыв объявляются враждебными жизни, а Церковь православная - защитницей того зла и неправды, какие царят в мире. Это, конечно, страшное недоразумение" (стр.16).
Впрочем, возможно, главная причина увольнения была в вышедшей годом раньше главной книге Экземплярского - "Учение древней Церкви о собственности и милостыне".
Обо всем происшедшем Экземплярский узнал из газет. Позже он писал: "Меня не только не признали нужным выслушать, но даже не потребовали от меня никакого объяснения, так, как если бы дело было ясным само по себе и ни в каком пояснении не могло нуждаться" (с. 3).
Экземплярский так и остался "нераскаянным" в своем "осуждении". В Академии его восстановили в 1917-м.
Мне нравится ссылка Кураева на 1917 год.